Представляем нашего автора, историка архитектуры, специалиста по творчеству А.В. Щусева Сергея Колузакова, который написал текст для приложения «Казанский вокзал А.В. Щусева. Невоплощенный замысел «Мира искусства», а теперь любезно согласился ответить на наши вопросы. Сергей рассказал, что тема оформления Казанского вокзала изначально стала интересна ему в связи с его диссертацией «Храмовое зодчество А.В. Щусева».
- В какой-то момент, - объяснил он, - удалось выяснить, что при Казанском вокзале планировалось возвести небольшую часовню. Это была дань существовавшей на Руси традиции моления перед дальней дорогой. Но проблема заключалась в том, что большая часть попадавшихся мне в архиве эскизов и чертежей с ней была не датирована, и я, чтобы понять, как происходил процесс проектирования часовни, стал анализировать интерьеры, в которые она была поставлена.
В статье для «Третьяковской галереи» я лишь упомянул об этом. Надеюсь, когда-то удастся опубликовать этот материал снова с рядом дополнений, и тогда я бы предложил парадоксальный подзаголовок: «Казанский вокзал в контексте храмового зодчества А.В. Щусева».
Несколько лет назад в сборнике «Архитектурные юбилеи» вышел мой небольшой текст о Казанском вокзале. Работая с литературой, я был поражен количеству нестыковок, особенно в том, что касается художественного оформления вокзала. Это подтолкнуло меня разобраться в теме.
- Сергей, а кто Вы по образованию?
- Архитектор. Закончил кафедру архитектуры университета геодезии и картографии, но история искусства, история архитектуры были мне близки всегда. По окончании университета я остался на кафедре, где мне доверии курс основ архитектурного проектирования, который во многом построен на изучении истории - студенты сначала знакомятся с тем, что было до них. Это усилило мой интерес к истории, особенно к творчеству Щусева.
- О Щусеве Вами написаны десятки работ. А как эта тема разрабатывалась до Вас?
- В советское время образ Щусева был сильно мифологизирован. Во-первых, документальные материалы подтверждают дворянское происхождение архитектора. Его родители владели собственностью в Кишиневе. Естественно, об этом старались не упоминать. Даже сам Щусев в своих советских автобиографиях никогда этой темы не касался, а писал, что его отец чиновник. Второе: Щусев до революции был крупным храмовым зодчим. За его спиной к 1917 году - колоссальное количество построек и проектов. Это также старались обходить стороной, хотя и полностью игнорировать не могли, ведь звание академика архитектуры Щусев получил во многом благодаря своим церковным постройкам. И, в-третьих, Щусев, по сути, являлся придворным архитектором. По заказу великой княгини Елизаветы Федоровны он проектировал Марфо-Мариинскую обитель, а часть его проектов патронировал лично Николай II. И это не афишировалось. В общем, в биографиях Щусева многое замалчивалось. Отсюда и мифы. В то же время в ряду исследований советского периода выделяется монография К.Н. Афанасьева (1978). Она интересна и важна тем, что автор создал максимально полный на тот момент список работ Щусева. Несмотря на некоторые неточности в датировках, этот труд и теперь не потерял своей актуальности. Это прочная основа, на которую я опираюсь в своих исследованиях.
- Где хранится архив Щусева?
- Он рассеян по разным местам. Сейчас я вместе с моей коллегой Марианной Васильевной Евстратовой разбираю архив наследников Щусева. У них сохранились уникальные вещи. Масса материала, и притом крупицы опубликованного, находится в отделе рукописей Третьяковской галереи. В РГАЛИ множество документов в фондах художников, с которыми Щусев общался. Из петербургских хранилищ выделил бы исторический архив (ЦГИА Спб) и отдел рукописей Русского музея (ГРМ). Весомая часть исторических документов находится за границей, например, на Украине, где Щусев строил до революции.
- Сколько писем Щусева не опубликовано?
- Тысячи или даже десятки тысяч.
- Прекрасная идея - оформление Казанского вокзала силами «Мира искусства»! Но что все-таки помешало воплотить этот замысел до революции? Капризы заказчиков?
- Нет-нет. Это еще один миф. В советское время писали, что, благодаря революции, Щусев смог закончить Казанский вокзал, потому что не было препятствий, которые возникали в царское время. Исследование показывает, что, наоборот, если из-за Первой мировой войны и произошло небольшое упрощение проекта, но оно несопоставимо с тем, что сделали потом.
Вокзал не успели закончить по причине войны: уменьшились темпы строительства, поскольку многие рабочие попали под призыв. Но строительство продолжалось, а вот в первые годы советской власти оно остановилось практически полностью, и Щусева заставили сильно упростить проект. Он грамотно выходил из непростой ситуации: в процессе, как он это называл, урисовки старался сохранить качество деталей, добиться красивых пропорций, добротного исполнения и не терял надежды вернуться к Казанскому вокзалу. Так в общем-то и происходило: над этим объектом Щусев работал и в 1930-е, и в 1940-е годы.
- Эскизы Казанского вокзала раскрывают мастерство Щусева-художника. Известно ли, как он сам относился к этой грани своего таланта?
- Я думаю, Щусев отдавал себе отчет в том, что он превосходный рисовальщик. Репин говорил, что Щусев рисует лучше всех из известных ему архитекторов. Не надо забывать, что он закончил архитектурное отделение Императорской академии художеств и благодаря золотой медали получил право на пенсионерскую поездку в Европу, где рисовал памятники архитектуры и, кроме того, - обнаженную натуру в знаменитой Академии Жюлиана. Впоследствии Щусев регулярно выставлялся – и не только в России, но и за границей. Причем с выставок его работы покупались.
- Вы писали о непростых отношениях Щусева и лидера «Мира искусства» Александра Бенуа. В чем их причина?
- Бенуа не любил русский стиль, считая, что это не тот путь, по которому следует развиваться современной российской архитектуре. Он поддерживал неоклассиков. Здесь они с Щусевым расходились. Отчасти поэтому Бенуа сначала вообще не хотел заниматься проектом оформления Казанского вокзала, но мысль о первой работе монументального характера для мирискусников ему льстила.
- В эмиграции мирискусники возвращались к теме Казанского вокзала?
- Тот же Бенуа ко всей этой истории относился очень критично и заявлял, что зря ввязался в это дело. Он имел сложный характер и, конечно, переживал, что не удалось реализовать задуманное. Рерих в переписке спрашивал, как поживают его панно, пока не выяснилось, что они уничтожены. Их хранили в Академии художеств в Петербурге в какой-то мастерской и потом разрезали на холсты. Писем Добужинского и Серебряковой на эту тему я не встречал. Может, их и нет.
- Щусев – это, с одной стороны, автор Марфо-Мариинской обители, а, с другой, Мавзолея. Как складывались его отношения с новой властью? Думал ли он о том, чтобы покинуть Россию?
- На мой взгляд, Щусев не склонялся к эмиграции по нескольким причинам. Во-первых, будучи одним из крупнейших на тот момент зодчих Российской империи, он хотел завершить объекты, которыми занимался, в том числе Казанский вокзал. Во-вторых, у него была большая семья, трое детей, старший из которых, Петр, серьезно болел. Щусеву приходилось это учитывать. Плюс ко всему существовала, наверное, некоторая идеализация новой власти, ее лозунги что-то обещали. А дальше Щусев попал в такую ситуацию, когда на его глазах стали рушить памятники архитектуры, которые он очень любил. Занимая позицию крупнейшего архитектора страны, особенно после создания Мавзолея, он старался пользоваться своим влиянием для сохранения памятников.
- Сергей, тему художественного оформления Казанского вокзала можно считать исчерпанной?
- Как раз нет. В статье я писал о том, что все эскизы хотела купить Московская Казанская железная дорога, чтобы создать при вокзале музей, посвященный истории строительства. Однако в связи со сложной экономической ситуацией художникам разрешили продавать работы на сторону, эскизы оказались в разных частых коллекциях в России и за рубежом. Сколько их? Где они? Пока мне удалось собрать только фрагменты мозаики, впервые обозначить всех художников, которые участвовали в оформлении Казанского вокзала и, наконец, разобрать этапы приглашения художников – в литературе по этому вопросу много путаницы.
Наконец, не менее интересна судьба и послереволюционного художественного воплощения в стенах Казанского вокзала. Мы знаем о том, что было реализовано Лансере. Но перед этим приглашались-отвергались другие художники. В этой истории также много тайн и загадок. В будущем, собрав материал, я планирую рассказать об этом.
Интервью провел журналист Александр Спивак
Еще больше интересных интервью и статей Вы найдете на сайте журнала «Третьяковская галерея»